Фаянсовый череп - Страница 77

«Надо же, – подумал он, снимая трубку с аппарата и поднося ее к уху. – Как же это все вышло-то? Я ведь хотел как лучше. Газета была на грани закрытия, людям грозило увольнение, и я бился, как лев, пытаясь хоть что-то спасти. Предложение купить контрольный пакет у большинства собеседников вызывало только горький смех, но я все-таки нашел человека, который помог нам всем остаться на плаву. Вот только способ, которым он это сделал… Великий алхимик все же Владислав Андреевич! Он знает, что самый простой способ сделать что-нибудь непотопляемым заключается в том, чтобы превратить эту самую вещь в дерьмо, которое, как известно, не тонет.”»

Он выпил то, что было в стакане, слушая доносившееся из трубки гудение работающей линии. “Нет, а что «я сделал-то? – снова подумал он. – Что произошло? Ничего такого. А если Филатову что-то не нравится, пусть обратится в службу психологической помощи. Они там для того и сидят, чтобы помогать вот таким типам, которым все на свете не по нутру.»

Окончательно овладев собой, он твердой рукой набрал номер Филатова. Тот ответил сразу же, словно караулил у телефона, дожидаясь звонка.

– Привет, – самым легким тоном, на какой был способен в данный момент, сказал Мирон. – Ну расскажи, как съездили. Я тут пришел домой, а на определителе твой номер. Дай, думаю, звякну. Давай, рассказывай, не томи.

– Да рассказывать особенно нечего, – ответил Филатов. По его тону чувствовалось, что он слегка сбит с толку игривым натиском Мирона. – Дорога, правда.” того… В общем, счет за ремонт “каравеллы” тебе пришлют. Ты уж, будь добр, оплати.

– И большой счет? – поинтересовался Миронов, которому на самом деле было глубоко наплевать на размеры выставленного автосервисом счета.

– Еще не знаю, – честно признался Филатов. – Лично я изо всех сил старался свести его к минимуму, но там такой танкодром… Но это все чепуха. Я тут смотрел телевизор и, знаешь, услышал в новостях довольно странные вещи. Может быть, ты меня просветишь? А то я, честно говоря, ничего не понимаю. Какое еще похищение? Что за бред?

«Слово в слово, – подумал Мирон. – Все-таки большинство людей предсказуемо до тошноты, как будто их еще при рождении запрограммировали, как компьютеры, на определенный тип поведения в той или иной ситуации. Что за бред… Хотел бы я сам понять, что это за бред!»

– Никакого бреда нет, – спокойно соврал он и с досадой посмотрел на пустой стакан в своей левой руке, пытаясь припомнить, когда успел его выхлебать. – Все идет по плану. Это что-то вроде превентивного удара…

– То есть, говоря по-русски, сплошное вранье, – уточнил Филатов.

– Много ты понимаешь, – подпустив в голос немного высокомерия, возразил Мирон. – Тебя бы на мое место… Это тебе, братец, не баранку крутить и не кулаками махать. В этом деле замешаны большие люди, и обращаться с ними надо как с ядовитыми змеями – быстро, решительно и предельно аккуратно. Политика, в общем. Ну ты же меня понимаешь.

– Нет, – сказал Филатов, – не понимаю. “Ну вот, началось! – подумал Мирон. – Не понимает он, видите ли… Точнее, не хочет понять! Он уже разложил все по полочкам, и теперь его с занятых позиций не своротишь…"

– Если честно, – сказал он суховато, – тебе и не нужно ничего понимать. Ты сделал то, о чем тебя просили, заработал приличную сумму в твердой валюте и можешь дальше нянчить свое раненое плечо. Что ты на это скажешь? Филатов немного помолчал.

– Отлично, – сказал он наконец. – Ну а если я, допустим, прямо сейчас пойду в милицию и сообщу дежурному, что знаю, где находится якобы похищенный журналист Дмитрий Светлов? Что ТЫ на это скажешь? Кстати, мне показалось, Светлов тоже не в курсе, что его.., гм.., похитили.

– Старик, – быстро сказал Мирон, – ты, конечно, можешь поступать так, как тебе подсказывает совесть или что там у тебя еще, я не знаю… Честь российского офицера, например. Но зачем? Ты мне можешь объяснить, зачем тебе это нужно?

– Мне звонила Лида Маланьина, – сообщил Филатов. – Она ничего не понимает, плачет и, похоже, подозревает меня в том, что я свел с нашим Димочкой счеты…

– А ты не сводил? – быстро спросил Мирон. Вопрос был задан с единственной целью: хотя бы на время сбить Филатова с избранного им курса.

– А в рыло не хочешь? – грубо отозвался Филатов. – Ты меня не пугай, Мирон…

– Игорь Витальевич, – автоматически поправил его Миронов. – Какой я тебе Мирон?

– Хреновый ты мне Мирон, это точно, – свирепо констатировал Филатов. – Все твои разговоры о политике, о стратегии и тактике гроша ломаного не стоят, потому что Лидочка Маланьина плачет, а что делает мать Светлова, я вообще не представляю. О них ты не подумал, политик доморощенный?

– Лидочка, – с отвращением в голосе повторил Миронов. – Лидочка Маланьина! Ты соображаешь, что ты несешь?! Лидочка плачет! Поплачет и перестанет, тем более что ее красавчик через неделю вернется целым и невредимым, разве что слегка покусанным комарами. Речь идет о судьбе газеты.., о жизни и смерти, черт бы тебя побрал! А ты мне тычешь в нос своей Лидочкой…

– Это потому, что по телефону я тебе ничем другим ткнуть в нос не могу, – многообещающе заявил Филатов. – В общем, мне все это не нравится, и я хочу, чтобы ты об этом знал.

– Ну допустим, я об этом знаю, – устало сказал Миронов. – Ну и что? Что, по-твоему, я должен предпринять?

– Ответ очевиден. Опровергнуть всю эту болтовню. Сказать, что Светлов позвонил откуда-то.., из-за границы, скажем. Отпуск он там проводит, например, или лечится после нервного срыва. А сообщение о том, что его похитили, – просто выходка телефонных хулиганов. Не знаю, Мирон, тебе виднее, что сказать. Ты эту кашу заварил, тебе и расхлебывать.