Фаянсовый череп - Страница 98

Тут он вспомнил, что, по словам Мирона, Школьников ездил именно на “шестисотом”, и напрягся. Прищурив глаза, он посмотрел поверх крыши “мерседеса” на укрепленную над дверью подъезда табличку с номерами квартир. Если верить табличке, квартира Школьникова находилась именно здесь.

Тем временем обе передние двери “мерседеса” распахнулись, и из них одновременно, как спортсмены, занимающиеся синхронным плаванием, выбрались двое мужчин – высокий сухопарый блондин с острым, как лезвие пилы, жестким лицом и грузный седой человек почти двухметрового роста и соответствующей комплекции. Седой водитель “мерседеса” целиком соответствовал описанию, которое Юрию дал Мирон, разве что одет был попроще: в мятые, домашнего вида брюки, растоптанные туфли и простую рубашку с распахнутым воротом. У блондина на плече висела чем-то туго набитая спортивная сумка. Юрию совсем не понравилось, как этот человек держал правую руку: кисть этой руки скрывалась под полой пиджака, словно блондин придерживал что-то у своей груди – может быть, ноющий бок, а может быть, просто бутылку водки. Юрию и самому доводилось хаживать таким вот манером, сжимая под полой куртки рукоятку взведенного пистолета, ствол которого был направлен в бок двигавшегося рядом человека. Возможно, это были нервы, но Юрию показалось, что перед ним конвоир и подконвойный. Они и шли так, как ходят люди в подобной ситуации: блондин упорно держался впритирку к седому, справа и чуть позади, в наиболее удобной для стрельбы позиции.

Не успев принять никакого решения, Юрий отбросил только что закуренную сигарету и двинулся следом за этой странной парочкой, стараясь по мере возможности делать вид, что его здесь вообще нет. “Плохо, если у него там пистолет, – подумал он о блондине. – Терпеть не могу этих историй с заложниками, когда люди орут, страшно выпучивают глаза и тычут во все стороны заряженным пистолетом, прикрываясь своим пленником, как щитом. Так ведут себя загнанные в угол крысы, а крыса, да еще и загнанная в угол, – зверь опасный и непредсказуемый. Но интервью-то взять надо! Иначе, боюсь, брать его будет уже не у кого…"

Он увидел, что Школьников набирает код на цифровом замке, которым была оборудована дверь подъезда, и ускорил шаг, все еще не зная, что ответит, когда кто-нибудь – скорее всего блондин с пистолетом – обернется и спросит, какого черта ему тут надо.

Он успел схватиться за край двери, когда блондин уже начал закрывать ее за собой. Тот обернулся и окинул Юрия холодным взглядом, но говорить ничего не стал.

– Извините, – сказал Юрий. – Благодарю вас.

Блондин немедленно потерял к нему всякий интерес, сосредоточившись на том, чтобы не упустить Школьникова – во всяком случае, Юрию так показалось. В противном случае было бы трудно объяснить повышенный интерес этого гражданина к широкой спине Владислава Андреевича: он не сводил с нее глаз, словно ждал, что она вот-вот исчезнет, и боялся пропустить этот момент.

А, будь что будет, решил Юрий и, обогнав своих попутчиков, первым подошел к дверям лифта и нажал кнопку вызова. Где-то наверху – судя по звуку, довольно высоко – включился электромотор.

– Вам на какой? – спросил он, обращаясь к Школьникову и старательно делая вид, что вообще не замечает блондина и его правой руки, которая упорно пряталась под пиджаком. – Лично мне на шестнадцатый.

Шестнадцатый этаж был последним. Юрий не знал, по скольку квартир находится на каждом этаже, но, судя по номеру, жилище Школьникова было гораздо ниже – этаже этак на пятом, на шестом.

– Седьмой, – глядя мимо Юрия равнодушным взглядом, обронил Школьников.

Блондин молчал, но его тонкий, как шрам, рот едва заметно шевельнулся. Юрий понял, что сухопарый профессионал борется с желанием предложить ему поехать либо следующим рейсом, либо этим, но одному, без попутчиков. Принятое им решение промолчать было, пожалуй, самым разумным: на его месте Юрий и сам постарался бы не привлекать к своей персоне внимания.

«Только бы он не оказался психом, – подумал Юрий, вежливо пропуская попутчиков в кабину подошедшего лифта. – А то пальнет без предупреждения прямо в кабине, чтобы избавиться от свидетеля, и привет в шляпу…»

Он вспомнил увиденный еще в детстве старый французский боевик с Бельмондо в главной роли. Там орудовал один носатый грабитель банков и ювелирных магазинов, который убивал всех, кто подворачивался ему под руку во время налета, включая собственных помощников. Фильм запомнился Юрию именно потому, что тогда в первый раз его поразила бесчеловечная простота такого подхода к делу: не хочешь, чтобы тебя опознали, – не оставляй свидетелей. Достаточно хорошенько прицелиться и спустить курок, чтобы твои проблемы разрешились раз и навсегда…

– Значит, говорите, седьмой, – дружелюбно пробормотал он, нажимая кнопку. Створки двери сошлись с негромким стуком, и лифт плавно начал подниматься. Судя по ощущениям, подъем был скоростным, и Юрий решил не тянуть резину. Если он вообще собирался поговорить со Школьниковым, то лучшего времени и места могло просто не оказаться. А блондин… Ну что же блондин? Если он тут ни при чем, то не станет вмешиваться, а если у него в этом деле есть какая-то своя роль, то ему придется как-то себя проявить. Главное – не пропустить момент, когда он решит это сделать, и не дать ему возможности воспользоваться пистолетом. А держать ситуацию под контролем проще всего в таком вот замкнутом пространстве, где противнику некуда отступать и где ты в любой момент можешь до него дотянуться.

– Владислав Андреевич, – сказал Юрий как можно более естественно, – мне необходимо с вами поговорить. Это касается ночного происшествия в вашем охотничьем домике. Знаете, у меня почему-то сложилось впечатление, что вы имеете к нему самое прямое отношение.