Фаянсовый череп - Страница 94


К оглавлению

94

– Дима? – не веря собственному счастью, переспросила Лидочка. Дрожащими пальцами она схватила листок и стала вглядываться в него, стараясь разобрать адрес. – Больница? А.., что с ним?

Задавая свой вопрос, она бросила быстрый взгляд на Мирона, который с упорством раздавленного насекомого скреб пальцами по краю стола, пытаясь подняться. Юрий понял, о чем она подумала, и покачал головой.

– Нет, я тут ни при чем, – сказал он. – Его немного.., ну, как вам сказать.., немного прострелили, в общем. Ничего серьезного. Через пару недель выйдет из больницы, а через месяц вообще будет как новенький. Даже, надеюсь, лучше прежнего. Умнее, во всяком случае. Ну, не стойте, не стойте! Он вас ждет. Электричка с Белорусского вокзала. Передавайте ему привет и скажите, что тут полный порядок.

Лидочка выскочила из кабинета, забыв поблагодарить, и Юрий услышал из коридора стремительно удаляющийся перестук ее каблучков.

Миронов тем временем разобрался наконец в собственных конечностях, поднялся на ноги, поднял перевернутое кресло и со вздохом облегчения уселся, озабоченно ощупывая нижнюю челюсть.

– Надеюсь, ты понимаешь, что теперь мы не сработаемся, – произнес Миронов, глядя мимо Юрия. – Но прежде, чем ты уйдешь, мне хотелось бы узнать, что это ты наплел Лидочке насчет Светлова. Что значит – прострелили?

– Прострелили – значит проделали отверстие с помощью огнестрельного оружия, – любезно пояснил Юрий, присаживаясь в кресло для посетителей. – Мне показалось, что это была винтовка довольно приличного калибра. Если это тебя интересует – я имею в виду калибр, – ты можешь узнать его, замерив диаметр отверстий в бортах своего микроавтобуса. Это сделал кто-то, кто ездит на “хаммере” и стреляет из… – Он замолчал, порылся в кармане, выудил оттуда стреляную гильзу, повертел ее перед глазами и аккуратно поставил на край стола. – Из винчестера, по-моему. У тебя нет таких знакомых? Видишь ли, я уверен, что Светлова заказал тот же человек, который заказал тебе ту самую статью. Узнать, кто он, не так уж сложно, особенно для ребят с Петровки. Как только разрешат врачи, они допросят Светлова и сразу же придут по твою душу. Ну так как, Мирон?

Мирон вяло выругался и начал говорить. Юрий остановил его движением руки, подобрал валявшийся на полу японский диктофон, перемотал пленку на самое начало, включил запись и кивнул Мирону. Главный редактор с неодобрением покосился на включенный диктофон, но возражать не стал.

Закончив интервью, Юрий убрал диктофон в карман куртки и покинул кабинет. Через минуту дверь снова открылась, и в щель просунулась голова Дергунова.

– Ото, – сказал Александр Федорович, оглядев учиненный Филатовым разгром. – Слушай, что тут было? Землетрясение?

– Землетрясение? – промокая носовым платком кровь с верхней губы, задумчиво переспросил Мирон. – Да нет, пожалуй. Просто мы только что остались без спонсора, вот и все.

* * *

Караваев, не веря себе, смотрел на экран компьютера. Мозг начисто отказывался воспринимать то, что видели глаза, хотя ситуация была, в общем-то, вполне предсказуемой и даже более логичной, чем та, на которую рассчитывал Максим Владимирович.

«Не может быть, – мысленно сказал он себе. – Быть этого не может, потому что не может быть никогда! Он просто не мог так со мной поступить… Да при чем тут “со мной”! Он вообще не мог так поступить. Незачем ему было так поступать! Все шло так прекрасно. И вдруг – вот это… За каким дьяволом ему это понадобилось?»

Караваев с трудом взял себя в руки. После бессонной, полной тревог и волнений ночи нервишки совсем расходились, и ему стоило немалых усилий заставить себя перестать вопить от злости и разочарования. Если старик пошел на такие хлопоты ради того, чтобы обезопасить себя от своего любимого Максика, значит, ни о каком доверии не могло быть и речи. Значит, старик давно заподозрил, что тот ведет двойную игру, и сделал упреждающий ход. Или это у него просто паранойя начала развиваться? В общем-то, мера предосторожности не лишняя, но, черт подери, до чего же все не вовремя!

Караваев закурил, продолжая невидящим взглядом смотреть в экран. Как бы то ни было, что бы ни говорил и ни делал старик, налицо было полное поражение, крах, причем таких масштабов, что Караваев даже растерялся. Он чувствовал себя так, словно из-под него вдруг выдернули ковер.., да нет, пожалуй, даже не ковер, а всю землю.

"Постой, болван, – приказал он себе. – Погоди, не суетись. Почему сразу надо предполагать самое худшее? Может быть, ты просто отупел от усталости и по рассеянности нажал пальцем не на ту кнопку, вот и все. Сомнительно, конечно, но чем черт не шутит!”.

Он отменил предыдущую операцию и повторил все с самого начала: запрос, номер счета, пароль… Со второй попытки ответ пришел сразу, без задержки, но это не принесло Караваеву облегчения, потому что результат остался прежним: “Извините, этот счет закрыт”.

Караваев закурил новую сигарету и откинулся на спинку кресла, с закрытыми глазами прислушиваясь к собственным ощущениям. Так, наверное, чувствовал себя Киса Воробьянинов, когда узнал о судьбе старухиных сокровищ. Не открывая глаз, Максим Владимирович криво улыбнулся бескровными губами: да, именно так. Даже обстановка похожа: огромное, роскошное, совершенно пустое здание, раннее воскресное утро… Разве что бывшего предводителя дворянства крах постиг в новеньком Дворце культуры, а Максима Караваева в старом административном здании, а точнее, в офисе покойного Вадика… Да и проиграл Максим Караваев побольше, чем легендарный “пошлый старик”, как назвал своего компаньона Остап Бендер. И работа, которую он проделал на пути к своему гигантскому проигрышу, была гораздо более тяжелой, грязной и бессмысленной. “Времена переменились, – устало подумал Караваев. – Сейчас все стало жестче, быстрее, грубее и в то же время изощреннее. И в управдомы меня ни одна сволочь не возьмет, да и нет теперь такой должности – управдом… Ну и что же теперь? Утереться и делать ноги?"

94