Фаянсовый череп - Страница 42

Такси проскочило мимо поста ГИБДД, почти не сбавляя скорости. Юрий стиснул зубы и последовал его примеру, во всех подробностях представляя себе, что будет, если его сейчас задержат. Пытаться уйти на громоздком и вовсе не предназначенном для гонок микроавтобусе от мощного милицейского “форда” или “мерседеса” – дело гиблое и к тому же смертельно опасное. Мент нынче пошел пуганый, нервный, чуть что – начинает палить на поражение, и в девяти случаях из десяти пальба ведется из автомата Калашникова – как известно, не самого красивого, но самого надежного и убойного в мире…

Впрочем, обошлось без пальбы. Сине-белая милицейская машина – на сей раз это оказалась “БМВ” – стояла на асфальтированной площадке перед кирпичным зданием поста, но ни в машине, ни около нее не оказалось ни одного милиционера. Шлагбаум был открыт, и Юрий проскочил мимо, выжимая из “фольксвагена” все, на что тот был способен.

Вслед за такси он миновал развязку на кольцевой. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что таксист везет Дмитрия в Рублево, а вскоре сделалось очевидным, что конечным пунктом этой поездки является Рублевское кладбище.

«У парня нюх на сенсации и скандалы, – подумал Юрий о Светлове. – Это ж надо было из всех московских таксистов выбрать именно того, который тесно связан с торговцами наркотой! Действительно, гений. А гениям часто свойственно умирать молодыми.»

Откуда-то справа – Юрий даже не заметил, откуда именно, – вывернулись светлые “Жигули” пятой модели и попытались подрезать “каравеллу”, преградив ей путь. Юрий, нервы которого были на взводе, отреагировал мгновенно и, пожалуй, немного резче, чем следовало. Раздался жестяной лязг, словно столкнулись два молочных бидона, и более легкие “Жигули”, беспомощно завиляв и подняв с обочины облако пыли, отстали.

Красные габаритные огни таксопарковской “Волги” мигнули впереди и скрылись за поворотом. Юрий прибавил газу, лихо тормознул на перекрестке и вывернул руль, вписываясь в закругление дороги.

Сразу за поворотом, почти целиком перегородив проезжую часть, стоял длинный, как товарный вагон, старый грязно-зеленый “лендровер”. Он стоял поперек дороги, но вид при этом имел такой, словно его поставили здесь лет десять назад и с тех пор ни разу не трогали.

Юрий снова ударил по педали тормоза и еще круче вывернул руль, надеясь проскочить по обочине, к которой вплотную подступал какой-то кустарник. Машину занесло, она с треском вломилась в черные кусты и там застряла – как понял Юрий, надолго, если не навсегда. Двигатель возмущенно рыкнул в последний раз и заглох.

Не теряя времени, Юрий пинком распахнул дверцу и выпрыгнул на дорогу, ожидая чего угодно: от сердитого окрика до автоматной очереди включительно. Фары “лендровера” мгновенно вспыхнули, высветив его как на ладони. Щурясь от их режущего света, Юрий разглядел четыре темные фигуры, которые со всех ног бежали к нему, заранее приседая и разводя в стороны руки, словно собрались ловить, курицу.

Юрий встретил переднего прямым ударом в челюсть. Из-за того, что свет фар слепил глаза, удар вышел не точным, и Юрий больно ушиб костяшки пальцев обо что-то твердое и влажное. Судя по хрусту и последовавшему за ним невнятному мычанию, это были оскаленные зубы преследователя. Юрий отклонился вправо, убирая голову от просвистевшего в воздухе железного прута, и возвратным движением врезал любителю драться железками локтем по кадыку. Тот выронил свое импровизированное оружие, страшно захрипел и повалился на Дорогу.

Чей-то кулак мазнул его по левой щеке, нацеленный в пах пыльный ботинок угодил в бедро. Толкая одного из противников плечом и делая подсечку, Юрий поразился избирательности восприятия: в драке, в слепящем, режущем глаза свете фар, в хриплом пыхтенье и облаке чужого зловонного дыхания он ухитрился заметить, что ботинок, которым его ударили, был, видите ли, пыльным, нечищенным…

Его кроссовок – тоже, кстати, изрядно запыленный и поношенный – с размаху врезался в живот человека, которого Юрий только что опрокинул подсечкой. Юрий бил не жалея, как будто перед ним лежал футбольный мяч, который нужно было пробить в другой конец поля, и лежавший на земле человек издал звук, какой мог бы, наверное, издать футбольный мяч, если бы обладал даром речи. После этого он затих и оставил попытки подняться на ноги. Юрию показалось, что он похож на цыгана, но утверждать что бы то ни было наверняка в этом чередовавшемся с чернильной тьмой слепящем свете было просто невозможно.

«Черт их знает, – подумал он, – что это за народ. Может быть, они просто хотели посмотреть, что у меня в карманах: ведь бывают же на свете совпадения! А пока я им тут морды ломаю, моего журналюгу увезут туда, где я его уже не найду, и спокойно закопают – с толком, с чувством, с расстановкой… Но будем надеяться, что это никакое не совпадение: уж очень вовремя они тут оказались, эти архаровцы. Да и насели они на меня без разговоров. Никто ведь не спрашивал, что мне дороже – кошелек или жизнь. Значит, все правильно…»

Он сделал шаг вперед, намереваясь отобрать у противника нож и потолковать с ним по душам, но тот его разочаровал: повернулся кругом и задал стрекача, норовя, судя по всему, запрыгнуть в машину и рвануть на все четыре стороны. Это была ошибка. Юрий настиг беглеца раньше, чем тот успел до конца открыть дверцу, схватил за шиворот и слегка стукнул лбом о стойку кузова. Беглец выронил нож и затих.

– Умница, – сказал ему Юрий. – А теперь ты мне расскажешь, куда поехало такси.

– Какое такси? Ничего не знаю! Пусти, ментяра, мусор тротуарный…